Позднее с классификацией Видерсгейма согласились и наш соотечественник Илья Ильич Мечников, и целый ряд западных авторитетов. Разумеется, в число «перспективных», с хорошим будущим были зачислены поясничный изгиб позвоночника, нервные пути головного и спинного мозга, а так же усиление деятельности кисти рук и более тонкая дифференцировка мышц гортани.
А вот что же было отнесено к «ненужному»? Оказывается, очень многое. Соски у мужчин, копчиковая кость грудина, последние ребра, носящие порядковые номера XI и XII. Зачем они нам? Какие функции выполняют в организме? Если бы природа время от времени ревизовала свое создание, она бы обнаружила, что в человеческом теле скрыто немало «синекур». Видерсгейм выявил только некоторые из них. Другие анатомы и биологи дополняют этот перечень.
Развивая мысль Видерсгейма, ученый Вильгельм Лехе объяснял, почему у человека столь велико число «рудиментарных» органов. Он связывал это с общим ходом развития зародыша человека, имеющего все органы в зачаточном состоянии. Однако у взрослых особей мы наблюдаем большую вариабельность рудиментов, они владеют не всем набором «ненужного», а лишь какими-то отдельными его элементами. К рудиментарным органам Лехе причислял третье веко, нёбные складки, хвостовые позвонки и мышцы этой области, мелкие волосы, покрывающие кожу, и т. д.
Он, например, доказывал, что у человека верхняя часть грудной клетки вообще регрессирует в связи с вертикальным положением туловища. Его вывод: «рудиментарные органы» вредны не только в том смысле, что они отнимают у тела питание, которое можно было бы употребить с большей пользой, но также и тем, что могут оказаться опасными для жизни их обладателя».
Как выяснилось, не обязательны у нас и многие мышцы: те, что приводят в движение пальцы ног или расположены в области ушной раковины; глубокие мышцы спины и поперечные мышцы ребер; мышцы на боковой поверхности ребер, образующие так называемую подмышечную дугу.
А замечали ли вы, что с большинством самых сложных и тонких операций человек управляется в основном при помощи трех пальцев — безымянный палец и мизинец чаще всего лишь присутствуют при этом.
Вы можете, конечно, вспомнить, что некоторые из наших сегодняшних инструментов (например, фортепиано или клавишный механизм линотипа и пишущей машинки) рассчитаны именно на 10-пальцевую систему. Но это следствие, а не причины. Ведь именно в расчете на работу всех десяти пальцев мы сконструировали инструменты такими, а не иными. В то же время любой человек, пробовавший печатать на машинке, знает, каких трудов стоит включить в работу безымянный палец и мизинец, как неохотно поддаются они «трудоустройству». Не несет в нашем теле особой нагрузки и малая берцовая кость. Не нужен, пожалуй, и канал в крестце, ибо вещество спинного мозга оканчивается гораздо выше.
Вспомним хотя бы, сколько движений выполняют пальцы ног у некоторых безруких. Они иногда шьют (в том числе и шовными материалами, если это руки хирурга), рисуют, едят с помощью нижних конечностей. Следовательно, пальцы ног у нынешнего человека генетически не ущемлены, не инволюционировали. Вполне вероятно предположить, что, может быть, и аппендикс развился бы у человека в полноценный орган, если бы мы, допустим, резко изменили наш рацион. К примеру, питались бы продуктами, напоминающими солому. Все это свидетельствует о том, что регресс отдельных органов далеко не полный...
Обладая целой системой органов и тканей, среди которых одни в большей мере «полезны» для организма, другие — в меньшей, мы должны иметь в виду, что все они тесно связаны между собой как внутренности медицинских принтеров. И хотя каждый орган строго специализирован по своей функции, относительно автономен, он все-таки подчинен законам деятельности целостного организма.
Из практики известно, что удаление хирургическим путем того или иного органа приводит к клиническому выздоровлению, но не к восстановлению в полной мере деятельности организма, ибо нарушено длительно сложившееся биологическое равновесие. Порой трудно предугадать, что последует за удалением органа: убавляя в одном месте, не придется ли добавлять где-либо в другом? Выдернув одно звено, не разрушим ли мы всю цепь?
Как правило, утрата чем-то должна восполняться, Известно, что регресс одних органов ведет к функциональному, а иногда и к структурному усложнению других, что должно компенсировать деятельность утраченного органа. То есть имеет место прогрессивное изменение тех структур, которые обеспечивают приспособление организма к новым условиям существования. Говоря словами выдающегося советского биолога-эволюциониста Алексея Николаевича Северцова, происходит «целесообразная специализация частей в интересах целого». Потерявшие в прошлом значение органы редуцируются, другие, связанные с возрастающими функциональными запросами, прогрессивно развиваются. Одни из «ненужных» органов полностью исчезают, другие приобретают более простое устройство.
Северцов создал морфологическую теорию редукции. Согласно ей, атрофия органов может явиться следствием разных причин: во-первых, результатом изменений условий окружающей среды; во-вторых, следствием замены у потомков какой-либо функции предков более новой функцией, лучше приспособленной к изменившимся условиям, и, наконец, в-третьих, результатом замены функций органа или уменьшения числа его функций. Все это происходит в процессе филогенеза, то есть исторического развития мира организмов и отдельных его групп (типов, классов, отрядов, семейств, родов, видов).
А. Н. Северцов писал: «Явления регрессивной эволюции чрезвычайно распространены и происходят при каждом мало-мальски значительном эволюционном изменении организации. При этом процессы частного и общего регресса никоим образом нельзя смешивать с явлениями вырождения, ибо во всех разобранных нами случаях эти процессы полезны для данной группы животных и повышают его приспособленность к данным условиям существования: морфологический регресс является условием биологического прогресса». Итак, у животных организмов не может быть явлений только регресса или только прогресса. Развитие их включает одновременно и прогресс, и регресс, и стабилизацию.
С сегодняшних позиций мы можем разделить все признаки человеческого тела на унаследованные нами от животных и возникшие благодаря вертикальной походке и речи, свойственные только человеку.
«Как возникает и формируется новый признак, в точности неизвестно; он может возникнуть или как определенное отклонение, проявляющееся одновременно и в ранних и в поздних стадиях развития органа, или как следствие вызванных неизвестными причинами отклонений в развитии исходной формы, которые становятся наследственными». Эту мысль высказывал советский ученый П. П. Иванов еще в 1928 году.
А польский антрополог Эдвард Лот, проанализировав примерно 60 признаков, унаследованных человеком от высших (антропоидных) обезьян, приходит к выводу, что развитие человека не только в прошлом шло по линии исчезновения многих признаков и замены их новыми, более «человечными», но продолжается и в настоящее время.
Краткий итог
Уже сейчас человек активно влияет на свой организм разнообразными способами — и безвредными, и далеко не безобидными. Уже сегодня можно изменить свою внешность, внешность своего ребенка, внешность другого человека. Но на половые клетки эти изменения не влияют. Потомство человека, как бы он ни был татуирован, будет вполне обычным. И это хорошо, так как мода весьма изменчива. Бедным потомкам было бы нелегко избавиться от последствий вмешательства в природу их предков.
Однако не следует забывать, что наука движется вперед. Уже наступает то время, когда она с помощью новейшего медицинского оборудования сможет вмешиваться в наследственный аппарат половой клетки. Мы сумеем избавиться от наследственных болезней, а потом, глядишь, и пожелаем улучшить свою «природу» вообще. Правда, и здесь может сказаться мода.
- Каким бы хотел видеть своего сына спартанский воин?
- Каким бы хотел видеть своего сына школьный учитель нашего времени?
- Каким бы хотел видеть своего сына человек будущего? Совпадут ли его представления даже о внешней красе с нашими?
Так, может быть, действенней путь скальпеля? Или какой-нибудь иной, например, химико-фармацевтический? Читаешь же в фантастических романах, как благодаря приему одной-единственной таблетки человек приобретает какие-то необычайные легендарные свойства, делается неуязвимым для пуль или ядов и т. д. Или есть еще и другие пути?
Мы рассказали о некоторых попытках усовершенствовать человеческую конструкцию, которые были продиктованы эстетическими, вкусовыми представлениями, религиозными догмами или, наконец, просто модой.
А что же думает по этому поводу серьезная наука? Что говорят биология, медицина? Имеются ли какие-то объективные показания к тому, чтобы вторгнуться в человеческую природу с помощью скальпеля? Есть ли у нас органы или системы, от которых полезно было бы избавиться или которые следовало бы усовершенствовать?
